Информационное агентство «Росбалт». 22 февраля 2004.
Людмила Вербицкая: ‘Русский язык — это вопрос национальной безопасности России’
Ректор Санкт-Петербургского госуниверситета в беседе с Павлом Яблонским уверена, что речь политиков и телеведущих обязана быть правильной, а в деле защиты русского языка России можно 
обратиться к опыту Франции.
Ректор Санкт-Петербургского госуниверситета Людмила Вербицкая, которая, как известно, является и заведующей кафедрой общего языкознания, недавно осуществила издание серии карманных словарей, учащих российских политиков и чиновников правильно говорить. Однако прогресса в языкознании профессор Вербицкая у них пока не заметила.
Людмила Вербицкая поделилась своим мнением о проблемах и нынешнем состоянии русского языка. В беседе также принял участие завкафедрой русского языка для иностранцев СПбГУ Евгений Юрков.
Фото Павла Яблонского. Кафе «Синий Пушкин» знатного «язычника» Сергея Шнурова в Петербурге.
— Людмила Алексеевна, каково ваше мнение о продолжающейся в русском языке «эпидемии» иностранных заимствований? Прежде всего, конечно, речь идет о влиянии американской массовой культуры…
Людмила Вербицкая:
— Конечно, это американизмы. Но я уверена, что это уйдет. Русский язык подобное испытывает не в первый раз. Ведь что творилось в петровские времена!.. Наше время, с точки зрения заимствований, перед петровским куда более воздержанно. Тогда ведь это просто насаждалось в приказном порядке.
А вообще-то сегодня мало кто из рядовых носителей русского языка может сказать, какие заимствования из какого языка к нам пришли. Взять хотя бы, как немцы любят шутить, ‘простые русские слова ‘бутерброд’ и ‘шлагбаум’… Страшно здесь не это. А то, что когда мы оторвались от текста (раньше ведь любое выступление было по бумажке), то люди начали формулировать мысли сами, на уровне своего культурного развития, и в речь стали проникать сниженные пласты лексики. Поэтому элементы разговорной речи стали попадать в язык всяких, даже официальных выступлений, в том числе во всевозможных передачах по телевидению. Разве можно было раньше даже слова ‘мужик’ и ‘баба’ столь свободно употреблять в литературном языке, и многое другое?
Мне кажется страшно для русского языка отклонение от норм — на фонетическом уровне, грамматическом, синтаксическом. А смотрите, что с числительными происходит! Упорно говорят: ‘В двух тысяч четвертом’. Ну, никак не сказать, почему-то: ‘В две тысячи четвертом’!.. И с ударениями много ошибок.
Вот мы поэтому и издали уже 3 карманных словаря для политиков. Издадим еще 4-5. Тут и произношение, и ударение, и управление, и фразеология… Ведь речь политиков, государственных мужей должна быть убедительной, должна воздействовать на людей, поэтому обязана быть правильной.
— Не возникает ли в ходе внедрения американизмов эффекта «перепрограммирования» нашего сознания? Ведь то, как мы говорим, — есть наш менталитет, наша национальная идентичность. И может быть сейчас происходит изменение нашего менталитета, мы перестаем быть самими собой?
— Тут есть, конечно, о чем думать… В определенной мере это представляет такую опасность. Особенно если говорить о современной молодежи, в языке которой сильны эти заимствования, и в сознании этого поколения может что-то измениться необратимо. Но будем надеяться, что все-таки язык наш справится с этим. Преодолеем, очень надеюсь. Не хотелось бы, чтобы этот сегодняшний «языковой рационализм» изменил наш язык и наш национальный менталитет.
— Есть такая библейская мысль: ‘Вначале было слово’. То есть, слово формирует сознание, а сознание формирует бытие. Как мы говорим, так мы и живем. Если речь путаная, засоренная, грязная, то и жизнь — такого же качества. Что вы об этом думаете?
— Да, пожалуй, это так… Вспоминаю нашу молодежь, которой довелось поработать в зарубежных структурах, где была совершенно чёткая организация труда и быта, и с них требовалось меньше слов и больше дела. Так вот они начинали замечать со временем соответствующие изменения и в своей речи!
Евгений Юрков:
— У нас сейчас как раз от одной организации есть заказ — сделать мониторинг того, кто как говорит в среде российской молодёжи и в российской элите. И скоро мы сможем эту интересную тему осветить более основательно.
— Попытки ввести закон о русском языке в России вызвали уйму насмешек. А ведь это закон политический, если говорить о национальной культуре, достоинстве, о языке, как об одной из составляющих национального суверенитета. Актуален ли сегодня такой закон?
Людмила Вербицкая:
— Конечно, закон о языке нужен. В том, как его нужно и можно защищать, наглядный пример дает высокоразвитая во всех отношениях Франция. Язык, безусловно, у нас такой самодостаточный организм, который и сам справится. Но помочь ему нужно. Вот даже возьмите эту лавину иностранных фильмов, в том числе всякой чуши, которую даже не успевают дублировать. И где уж тут до нормативного русского языка! Читает за всех персонажей диктор, очень часто неведомо какие слова употребляет, да еще и без интонаций. Такой фильм смотришь — это ж просто как «мусорный ящик» русского языка! Такая ‘школа’ для молодежи! А ведь во Франции вы не увидите такой американской продукции, так поданной французскому зрителю, даже и с титрами по-английски не увидите. Там за нарушение закона и штрафы большие применяют.
У России своя специфика, конечно. Но я надеюсь, наш парламент всё-таки примет закон о русском языке, он нужен. Русский язык — это действительно и политический вопрос, это вопрос национальной безопасности России, нашего российского суверенитета.
— Тем более, как вы неоднократно отмечали, в мире растёт интерес к русскому языку, значит он должен представать как образцовый и самобытный язык, сохраняющий присущие ему ценности. А не уподобляться «бруклинскому наречию»…
— Безусловно. И хотя компьютерные технологии, новые западные науки, типа менеджмента, принесли нам много иностранных слов, но это временные процессы, язык справится. Ведь ещё даже Ленин писал (и в этом был прав), да и не только он, что надо употреблять, подбирать русские слова вместо соответствующих иностранных. Хотя компьютерные технологии и показали нам, что аналогичных слов русских у нас и не было…
— А, может, мы просто стали ленивы, хватаем то, что оказалось под рукой, не прилагая усилий отыскать или сотворить новое в русском языковом пространстве? И это слывет за ‘продвинутость’. Вот Солженицын попытался к русскому языку подойти творчески, так ‘продвинутые’ стали над ним потешаться. Понятно, новое время предлагает новые технологии, новые понятия, так может быть надо, не комплексуя, творить и новые русские слова?
— Замечу сразу, у меня особое отношение к Солженицыну… Всё же, думаю, прожив долгое время за рубежом, отслеживать все процессы на родине ни один, хоть и гениальный человек, полноценно не сможет. Хотя, конечно, в своих рассказах, написанных ещё до отъезда на Запад, Солженицын продемонстрировал прекрасный образец творческого русского языка. Взять хотя бы знаменитые ‘Матрёнин двор’ или ‘Один день Ивана Денисовича’…
Евгений Юрков:
— Мой сын занимается компьютерами, и в его среде по этому поводу так много находок с точки зрения русского языка, в том числе с добавлением окончаний, суффиксов! Да, это конечно жаргон, но за последний год всё у них очень обрусело по сравнению с тем, что было ещё лет 5 назад.
— В славянских странах Восточной Европы издавна очень серьёзно относились к иностранным словам. Они переводили на свой язык многое из того, чего мы не стали делать. Например, в чешском языке даже вместо ‘компьютер’ творчески сконструировали слово ‘почитач’ (‘счётчик’ или ‘считальщик’), которого прежде в языке не было. У нас же в последнее время даже восточнославянские фамилии, заканчивающиеся на ‘ски’, порой не склоняют — как в Америке…
Людмила Вербицкая:
— Надо, конечно, склонять. Такая традиция в русском языке. И в Чехии, и в Словакии, и в Польше такие фамилии склоняют. С другой стороны хочу обратить внимание, что в традиции русского языка говорить Киргизия, Белоруссия, Башкирия, — а не Кыргызстан, Беларусь, Башкортостан. Это они себя так пусть называют, это их самоназвание. Ведь мы же говорим Англия, а не Инглэнд.
— А как вы относитесь к ‘спикерам’ законодательных собраний, Госдумы, Совета Федерации — хотя это ‘председатели’?
— Разумеется, это ни к чему, кроме, возможно, особых случаев. Да и взять хоть ‘кофе-брейк’ — разве нельзя и тут выразиться по-русски? Ведь у кого-то это получается — назвать ‘перерыв на кофе’…