dp.ru

Накануне Дня космонавтики, который отмечается сегодня, Георгий Гречко рассказал об инопланетянах и вере в Бога.

 

Георгий Михайлович, сейчас много говорят о различных инопланетных присутствиях на Земле. Как вы относитесь к этому?

А про НЛО что скажете?

— Понимаете, я ученый. В течение 60 лет на моей памяти какие-то огоньки все где-то летают и летают, но мы ничего о них не узнали. Пилотируемые ли это объекты, или не пилотируемые, из вселенной ли они, из-под земли ли или из-под воды? А о составе чего-то найденного на Земле, возможно прилетевшего из космоса, лишь слышим: ртуть… сталь… неизвестный металл… Что же дальше? Мы ведь ничего о них того, что бы нас в чем-либо убеждало, не узнали! Я даже сам искал эти тарелки. Вот, например, мы ходили по поводу фотоснимка с якобы летающей тарелкой на Синае…  А тут вдруг недавно поступили сообщения о какой-то тарелке под водой у берегов Швеции…

Как раз военные моряки в последнее время много рассказывают о каких-то удивительных подводных объектах, которые перемещаются с огромной скоростью.

— Да-да, я им верю, что они видели такие объекты! Но пока непонятно, что это за объекты, откуда? То ли это пришельцы, то ли германская антарктическая «Новая Швабия», как кто-то предполагает. Никто стопроцентно ничего не сказал, что это. Мне уже восемьдесят, и я думаю, что просто не успею разобраться в летающих тарелках.

Американские астронавты ведь не раз рассказывали о встречах на Луне с чем-то, что можно отнести к признакам инопланетной цивилизации.

— Я с Эдвином Олдрином, что побывал на Луне, разговаривал несколько раз. Он утверждает, что все эти разговоры, слухи — полный бред. И я ему верю больше. Потому что, например, когда услышал по ТВ о нашей экспедиции к Тунгусскому метеориту, то там сказали: мол, они туда приехали, нашли летающую тарелку, затем привезли ее в Капъяр (Капустин Яр. — П. Я.), на свой первый ракетный полигон, и там спрятали на глубине в четыре этажа. И теперь, дескать, нам в России ничего думать, изобретать не надо, мы теперь все «сдираем» с этой тарелки и делаем. Вот такая потрясающая «достоверная» история на ТВ.

Вы человек верующий?

— Я находил веру дважды. В первый раз во время войны. Папа был на фронте, а мама находилась в блокадном Ленинграде, пребывая на казарменном положении. А я жил в деревне, когда вдруг туда пришли немцы. Они стреляли в кур, в корову, чуть не застрелили меня. Тогда, как и вообще во время войны, никого невозможно было попросить о помощи, кроме Бога. Потом, правда, я меньше обращал внимания на религию. Но по прошествии половины жизни стал задумываться. Я понял, во-первых, что у человека есть судьба. Во-вторых, скажу вот что. Я много гонял на мотоцикле, прыгал с парашютом, плавал под водой, летал на планере, на самолете, рисковал, не говоря уже про военное время, когда не раз оказывался под обстрелом или бомбежкой. Однако всегда выходил невредимым, тогда как всех других, что оказывались даже дальше меня от места падения бомбы, ранило. Я понял, что коль уж давно мог бы быть калекой или мертвецом, но этого всякий раз не случалось, значит, есть судьба и ангел-хранитель, который помогает мне на этой линии судьбы оставаться. Тогда я понял, немножко исходя из теории вероятности, что без ангела-хранителя я в половине случаев оставался бы невредимым, а в половине — вредимым.

А из коллег-космонавтов, насколько вам известно, много ли верующих?

— Американцы верующие. Хотя, думаю, не все. Один даже был проповедником в храме, и до полета, и после. А про наших сказать затрудняюсь. Есть вещи, куда нельзя залезать. Например, в душу человека. Если человек придет к батюшке и раскроет свою душу — это одно, а если я приду к своему даже другу и начну в душу лезть… Есть запретная тема, например, не узнавать о здоровье. Да и мама меня так воспитала, что ничего лишнего спрашивать не надо, когда человек захочет — сам скажет.

Что вы поняли за свою жизнь и как человек, и как ученый о человеке, о человечестве?

— Я открыл для себя, что наука, техника, технологии все более прогрессируют, развиваются, а человек все более деградирует. И как ни стремится наука человека сохранить, оснастить, приподнять, воодушевить, все стремится, по-моему, к обратному.  Если по Дарвину — то не от обезьяны идет человек, а, наоборот, к обезьяне.